Осмеянный пророк. О поэте и поэзии
М. Ю. Лермонтов очень рано стал осознавать себя поэтом. Как и А. С. Пушкин, перед которым он преклонялся, М. Ю. Лермонтов много размышлял о назначении поэта и поэзии. Еще в юношеских стихотворениях “К другу”, “Монолог”, “Молитва” он говорит об изменчивости Музы, о всесжигающем пламени вдохновения, о трагической судьбе поэта. Стихи о поэте и поэзии занимают особое место в русской литературе. В этих стихах – отношение поэзии к действительности, к родине, к миру, ко времени, осознание поэтом своего места в обществе. Конечно, все эти
Потрясенный гибелью А. С. Пушкина, он пишет стихотворение “Смерть поэта”, исполненное боли и тоски. В этом произведении Лермонтов размышляет о трагической участи поэта, осмысливает его горькую судьбу, говорит о его убийце. Причем он обвиняет не только Дантеса, чуждого России и ее культуре.
И что за
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы…
Сколько людей, прекрасно понимавших значение Пушкина для России, не сумели уберечь “солнце русской поэзии”! Последние гневные строки направлены против царских палачей, которые также виновны в гибели поэта, им Лермонтов грозит Божьим судом. Ему удалось прекрасно воплотить образ великого русского поэта. Но главное в том, что он постиг вечные проблемы. Ведь в “Смерти поэта” – трагическая судьба не только Пушкина, но и каждого Гения с его ранимостью, одиночеством и протестом среди бездушия.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
А появление убийцы и душителей свободы – следствие существования любого бездуховного сообщества.
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – все молчи.
Свои размышления о судьбе поэта, о назначении поэзии в этом мире продолжает Лермонтов в стихотворении “Поэт”. Оно начинается с размышления о судьбе кинжала. Было время, когда клинок был верным товарищем своему владельцу. Потом он был взят казаком “на холодном трупе господина” и продан в лавку армянина, где и купил его поэт. Глядя на него, он размышляет о поэзии своего времени.
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?
Поэт вспоминает о том, что раньше поэзия была достойна своего назначения, то есть она была орудием для битвы. Для него поэзия прошедших лет – это чаша для пиров, колокол на башне вечевой. Тем самым он подчеркивает, что предназначение поэзии – обращение к людскому множеству, в борьбе за объединение людей (ведь звучала она “во дни торжеств и бед народных”). У Лермонтова гораздо сильнее, чем у Пушкина, звучит мысль о том, что поэзия должна служить народу. Сейчас же, по мысли автора, она утратила это свое назначение и вряд ли обретет его вновь. Заканчивает Лермонтов свое стихотворение риторическим вопросом:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?
Образ осмеянного и презираемого пророка появляется и в стихотворении “Пророк”. Оно является как бы продолжением одноименного произведения Пушкина: поэт, наделенный божественным даром, осознает всю тяжесть своего предназначения. Он понимает, как трудно выполнять “веленье Божие”. Трудно потому, что люди, которым он говорит о любви и правде, не верят ему, насмехаются над ним, презирают его. Но поэт не отказывается от своей высокой миссии, он возвращается в пустыню, где слушают его звезды да тварь земная. И хотя он один, он продолжает свое дело. Стихотворение прекрасно отражает трагическое мироощущение Лермонтова, одинокого, отвергнутого, видящего вокруг себя лишь пороки и злобу.
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Тему одиночества поэта в этом мире Лермонтов затронул еще раньше – в стихотворении “Нет, я не Байрон… “. В нем он подчеркнул, что он уже не скиталец-романтик, так как традиционный романтический конфликт между обществом и поэтом стал гораздо более глубоким и трагичным. Лермонтов описал состояние души и крестный путь русского поэта “эпохи безвременья”.
Нет, я не Байрон, я другой,
Еще не ведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я начал раньше, кончу ране,
Мой ум немного совершит:
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
Век Лермонтова – эпоха эгоистическая и прозаическая, мало заботящаяся об искусстве и больше думающая о пользе; эпоха, которой была чужда поэзия, чей небесный огонь сиял лишь для немногих. Лермонтов, прочувствовавший свое время, писал об утрате поэзией своего высокого назначения, об обреченности поэта, этого божьего избранника, на одиночество и презрение людей, равнодушных к проповеди любви и свободы. Лермонтов определял в своих стихах судьбу поэта в любом государстве, где подавляется личность и царствует невежество и бездуховность. Не об этом ли пишет современный поэт:
Сквозь вас, петербургские пурги,
Он видит свой рок впереди,
Еще до мартыновской пули,
С дантесовской пулей в груди.
Но пушкинский голос гражданства
к барьеру толкает: “Иди!” …
Поэты в России рождались
С дантесовской пулей в груди.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)
Що я можу зробити для вітчизни.