Тема будущего в лирике В. Маяковского
Во многих своих стихотворениях В. Маяковский неоднократно обращался к теме будущего. Каковы же причины, побудившие поэта обращаться к нам – людям двадцать первого века? Во второй половине 20-х годов споры вокруг творчества Маяковского были необычайно острыми. В печати появились статьи, авторы которых пытались доказать, что произведения его – всего лишь “однодневные агитки”, которые не выдержат испытание временем и скоро забудутся. Под “обстрел” попали даже такие шедевры, как поэма “Хорошо!”, пьесы “Клоп” и “Баня”.
Обращаясь “через хребты веков и через головы поэтов и правительств ” к людям будущего, Маяковский хочет рассказать им не только о своей поэзии. Он иначе определяет тему разговора: “Я сам расскажу о времени и о себе”. Но было бы неточным сказать, что поэт рассказывает о себе на фоне времени. Образ эпохи и рассказ о себе как бы сливаются воедино,
Я, ассенизатор
И водовоз,
Революцией
Мобилизованный и призванный,
Ушел на фронт
Из барских садоводств
Поэзии
Бабы капризной.
В поэме “Про это” Маяковский обращается к грядущему человеческому могуществу, которое воплощает “большелобый тихий химик” и его “мастерская человеческих воскрешений”. Мотив космический, но и щемяще земной:
Ваш
Тридцатый век
Обгонит стаи
Сердце раздиравших мелочей.
Нынче недолюбленное
Наверстаем
Звездностью бесчисленных ночей.
На меньшее Маяковский не мог согласиться. В свое время Державин вскричал: “Злодействы землю потрясают, неправда зыблет небеса”. Маяковский верит, что небеса должны осветиться звездами любви. Против “вселенского горя” – вселенское счастье. “Чтоб вся на первый крик: – Товарищ! – оборачивалась земля”. При мысли о Маяковском всегда сжимается сердце. А. В. Луначарский искренне сокрушался: “Не все мы похожи на Маркса, который говорил, что поэты нуждаются в большой ласке. Не все мы это понимаем, и не все мы понимали, что Маяковский нуждался в огромной ласке… ” Маяковского невозможно представить бронзовой фигурой, которой ни от чего не больно. В молодости поэт сказал: “Я – где боль, везде… ” Душа поэта растет, но не изменяет себе. В 1920 году Маяковский написал стихотворение “Хорошее отношение к лошадям” – о любви, о нежности, о сострадании, о том, что может доброе слово, после которого веришь: “и стоило жить, и работать стоило”. В стихотворении “Необычайное приключение… ” поэт разговаривает с солнцем, как работяга с таким же работягой. И солнце, и поэт начали работать вместе день и ночь – и тьмы как не бывало. Так родился удивительный девиз Маяковского:
Светить всегда,
Светить везде.
До дней последних донца,
Светить
И никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
И солнца!
В стихотворении “Юбилейное” Маяковский рассказывает Пушкину: “Я теперь свободен от любви и от плакатов”. И плакаты тоже требовали любви, страсти, солнечного “чернорабочего подвига”. Но поэзия – это воля, простор, стихия. На берегу Терека, над которыми витают образы Лермонтова, Маяковский горюет и злится на себя: “Мне место не в “Красных нивах”, а здесь, и не построчно, а даром реветь стараться в голос во весь, срывая струны гитарам” (“Тамара и Демон”). Нет, это невозможно: долг зовет поэта. “Для веселия планета наша мало оборудована. Надо вырвать радость у грядущих дней” (“Сергею Есенину”). И снова, и снова повседневный, изматывающий труд… “Я себя советским чувствую заводом, вырабатывающим счастье” (“Домой”). Но и завод устает, стареет… “Все меньше любится, все меньше дерзается, и лоб мой время с разбега крушит. Приходит страшнейшая из амортизаций – амортизация сердца и души” (“Разговор с фининспектором о поэзии”). Так приходит трагический финал… Но отчего же все более яркий свет излучает образ Маяковского? Поэт оставил горделивое, вызывающее, дерзкое утверждение героики судьбы поэта и времени:
Это время
Трудновато для пера,
Но скажите
Вы,
Калеки и калекши,
Где,
Когда,
Какой великий выбирал
Путь,
Чтобы протоптанней
И легше?
Да. Иной ценой не добывается поэзия, равная подвигу! Маяковский осветил новым светом миссию поэта. Выше бессмертия поэтической строки, выше жизни в поэзии поэт считал бессмертие общего дела, жизнь, растворенную в грядущем. Так возникло поразительное самоотречение поэта-воина: “… умри, мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши!” С гордостью называя себя “агитатором, горланом-главарем”, Маяковский просит при оценке его творчества учитывать специфику красоты стиха первых лет революции. Понятие красоты поэтического слова для Маяковского – понятие не постоянное, а изменяющееся. Если в прошлом красивым считалось изображение амуров и сцен помещичьей охоты, то красота революционной поэзии пролетариата в другом: стих поэта дойдет к потомкам “весомо, грубо, зримо”, в полном соответствии с характером своей эпохи. И эти стихи не “ласкающие ушко”, а сражающиеся.
И пусть у Маяковского нетрудно найти стихи, строки и строфы, которые отслужили свою боевую службу, зато высшие творения поэта исполнены “содрогающего величия”, как героико-трагическая песнь революционной эпохи. Да и мера величия Маяковского не только в его стихах – она и во всей его судьбе, во всем его подвиге. Это важно подчеркнуть, чтобы понять, в чем живое значение Маяковского, отчего мы доныне оборачиваемся на голос поэта: “Слушайте, товарищи потомки… “
(1 votes, average: 5,00 out of 5)
Художньо-образне мислення письменника.