Фантастика как средство сатиры в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина
“Я люблю Россию до боли сердечной”, – говорил великий сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин. И все его творчество проникнуто гневом, обидой и болью за судьбу России, за горькую жизнь ее народа. Все, что подвергал он сатирическому обличению, вызывало у него справедливое негодование. И хотя он понимал, что нельзя в одночасье избавить общество от жестокости, насилия, несправедливости, тем не менее видел в сатире действенное “мощное оружие”, способное заставить людей задуматься над путями изменения жизни к лучшему. В “Истории одного города”
Показывая глуповских градоначальников, автор мастерски использует приемы гротескного, фантастического искажения действительности. Так, характеризуя градоначальника Брудастого, прозванного
Каждый из двадцати двух градоначальников города Глупова имеет свою фамилию-кличку, наделен нелепой запоминающейся внешностью и отмечен такими же нелепыми “деяниями”: градоначальник Беневоленский сочиняет законы, наподобие “Устава о добропорядочном пирогов печении”, возбраняющем делать пироги из грязи, глины и других строительных материалов; василиск Бородавкин внедряет (противу клопов) горчицу, прованское масло и персидскую ромашку, ведет войны при помощи оловянных солдатиков и мечтает завоевать Византию, а Угрюм-Бурчеев устраивает в Глупове жизнь наподобие военного лагеря, разрушив перед тем старый город и построив на его месте новый. Правители Глупова и в небытие отправляются по причинам нелепым, курьезным или постыдным: Дунька толстопятая насмерть изъедена клопами на клоповном заводе, у Прыща его фаршированную голову предводитель дворянства отъел; один от обжорства скончался, другой – от натуги, с которой пытался сенатский указ одолеть, третий – от любострастия… А самый “ужасный” из всех градоначальников – Угрюм-Бурчеев – растаял в воздухе, когда неизвестно откуда приблизилось таинственное “оно”.
Сатирически изображенным градоначальникам, градоначальницам и глуповцам автор противопоставляет в романе символический образ реки, воплощающей стихию самой жизни, которую никому не дано ни упразднить, ни покорить. Она не только не покоряется дикому взгляду василиска Угрюм-Бурчеева, но и сносит плотину из мусора и навоза.
Жизнь города Глупова на протяжении многих веков была жизнью, находящейся “под игом безумия”, поэтому автор изобразил ее в уродливо-комическом виде: здесь все фантастично, невероятно, преувеличено, все смешно и вместе с тем страшно. “Из Глупова в Умнов дорога лежит через Буянов, а не через манную кашу”, – писал Щедрин, намекая на то, что единственный выход из создавшегося положения он видит в революции. И потому он посылает на город грозное “оно” – нечто, напоминающее смерч, в гневе проносящийся над Глуповом, – разбушевавшуюся стихию, сметающую всю нелепость общественного жизнеустройства и рабскую покорность глуповцев. Фантастика занимает огромное место и в сатирических сказках Салтыкова-Щедрина, ставших логическим завершением его творчества. В них наиболее тесно переплелись реальность и фантастика, комическое и трагическое.
В большинстве своих сказок автор обращался к жизни народа, противопоставляя ее жизни привилегированных слоев общества. Так, два генерала из “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” – основной объект сатирического изображения Щедрина”. Они воплощают в себе паразитизм, тунеядство и праздность правящего сословия.
Переселение генералов на необитаемый остров на первый взгляд может показаться чем-то фантастическим, и писатель в самом деле щедро пользуется приемом фантастического предположения, но оно оказывается в этой сказке глубоко оправданным. Отставные чиновники, дослужившиеся в петербургской канцелярии до генеральских погон, оказавшись вдруг без обслуги, “без кухарок”, демонстрируют свою абсолютную неспособность к полезной деятельности.
Всю свою жизнь они существовали за счет труда простых “мужиков”, и теперь не могут прокормить себя, несмотря на окружающее изобилие. Они превратились в голодных дикарей, готовых растерзать друг друга: в глазах появился “зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычание. Они начали медленно подползать друг к другу и в одно мгновение ока остервенились”. Один из них даже орден другого проглотил, и неизвестно, чем бы закончилась их схватка, если бы волшебным образом на острове не появился мужик. Он спас генералов от голодной смерти, от окончательного одичания. И огонь добыл, и рябчиков наловил, и пуху лебяжьего наготовил, чтобы генералы спать могли в тепле и уюте, и суп в пригоршне варить научился. Но, к сожалению, этот ловкий, умелый, обладающий безграничными возможностями человек привык безропотно подчиняться господам, служить им, выполнять все их прихоти, довольствуясь ” рюмкой водки да пятаком серебра “. Другой жизни он себе и не представляет. Горько смеется Щедрин над такой рабской безропотностью, покорностью и смирением.
Герой сказки “Дикий помещик”, холивший и лелеявший свое “мягкое, белое, рассыпчатое” тело, обеспокоился, как бы мужик у него все “добро” не “приел”, и решил изгнать простой люд, по-особому, “по правилам” притесняя его. Взмолились мужики, видя барский произвол: легче им пропасть, “нежели всю жизнь так маяться”, и услышал Господь их молитву. А помещик, оставшись в одиночестве, оказался, как и генералы, беспомощным: одичал, превратился в четвероногого хищника, бросающегося на животных и людей. Так бы и пропал совсем, но вмешалось начальство, поскольку на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя, а главное – подати в казну поступать перестали. Удивительная способность Салтыкова – Щедрина использовать фантастические приемы и образы проявилась и в других произведениях. Но фантастика Салтыкова-Щедрина не уводит нас от реальной жизни, не извращает ее, а, наоборот, служит средством более глубокого ее познания и сатирического разоблачения отрицательных явлений этой жизни.
Салтыков-Щедрин дорожил реалистической конкретностью и потому обличал изъяны и неправильности, основываясь на реальных фактах, убедительных жизненных примерах. Но при этом всегда одушевлял свой сатирический анализ светлой мыслью и верой в торжество на земле добра, правды и справедливости.
Своим творчеством Салтыков-Щедрин существенно обогатил не только русскую, но и мировую литературу. И. С. Тургенев, определяя мировое значение “Истории одного города”, сопоставил манеру Щедрина с творениями римского поэта Ювенала и жестоким юмором Свифта, введя произведение русского писателя в общеевропейский контекст. А датский критик Георг Брандес так характеризовал преимущества великого Щедрина перед всеми сатириками его времени: “… жало русской сатиры необычайно остро, конец ее копья тверд и раскален, подобно острию, воткнутому Одиссеем в глаз великана… “
(1 votes, average: 5,00 out of 5)
Духовний світ старого сантьяго.