Приемы создания портрета героя в одном из произведений русской литературы XX века
Роман М. Горького “Мать” был написан в 1906 году. В его основу легли действительные события: сормовская первомайская демонстрация 1902 года, арест ее участников и суд над ними. Главные герои книги также имеют реальных прототипов. Это рабочий-революционер Петр Заломов и его мать – Анна Кирилловна. Однако роман гораздо шире, чем описание конкретных исторических эпизодов, он показал нам различные стороны рабочего движения. В нем нашли отражение и экономическая борьба (“болотная копейка”), и организация революционного кружка, и распространение
Еще один существенный момент романа – это изображение взаимодействия рабочей молодежи и революционно настроенной интеллигенции, помогавшей стихийному движению масс принять форму сознательной борьбы. Этот процесс воплощен Горьким в образах Саши, Наташи, Софьи, Николая Ивановича. Однако роман называется “Мать”, и автор все свое внимание сосредоточивает на раскрытии образа этой простой русской женщины. Все остальные персонажи, даже Павел, Даются как бы через
В экспозиции романа Горький рисует жизнь рабочей слободки – беспросветную и безнадежную. Жалкое прозябание почти замучило Ниловну, превратив ее в безропотного, всего боящегося человека. Вспоминая побои мужа, вечный страх, в котором она жила, главная героиня говорит, что ее душа была “заколочена наглухо”. Да и сын Павел после смерти отца был готов повторить его путь: купил гармошку, красную рубаху и превратился в обыкновенного слободского парня.
Но вскоре мать заметила в нем разительные перемены: сын стал молчалив и сосредоточен, более внимателен я уважителен к ней. В доме появились книги, которые Павел внимательно читал, делал выписки. Все это было так непохоже на поведение фабричной молодежи, что мать сначала забеспокоилась, не заболел ли он. Однажды Павел принес и повесил на стену картину, изображавшую Христа, идущего в Эммаус. И эта картина, и имя самого Христа будут не раз упоминаться в романе, и, по-моему, с этого эпизода начинается процесс духовного возрождения Ниловны. Дело в том, что картина, принесенная Павлом и написанная на библейский сюжет, заключает в себе глубокий смысл. Согласно Евангелию от Луки, после гибели Христа двое его учеников отправились в селение Эммаус, расположенное неподалеку oт Иерусалима. Вдруг сам воскресший Иисус подошел к ним, но они не узнали его, и только когда в доме одного из учеников Христос разломил хлеб и дал им, они поняли, кто перед ними, и поверили в воскресшего Господа.
Евангельская притча, упомянутая в начале романа, позволяет нам глубже понять и замысел Горького, и образ главной героини. На мой взгляд, он, этот образ, строится как бы в двух системах координат: христианско-мифологическом и социально-политическом плане. Как заботливая мать Пелагея Ниловна волнуется и переживает за сына. Когда Павел признается, что читает “запрещенные книги”, ей становится страшно, но, когда он начинает говорить о ее тяжелой, беспросветной жизни, душа Ниловны открывается навстречу правде. Поначалу она с недоверием и опаской относится к новым друзьям Павла, но постепенно и Андрей Находка и Наташа становятся для нее близкими и родными. Прислушиваясь к их разговорам, мать постепенно признает их правоту, однако первые ее поступки (поведение во время обыска, после ареста Павла, распространение листовок на заводе) продиктованы скорее материнской любовью, нежели сознательным чувством долга, но, с другой стороны, та же материнская любовь распространяется и на друзей Павла, они вызывают в ней не только сочувствие и сострадание, но и восхищение их самопожертвованием, самоотречением и готовностью рисковать жизнью во имя спасения товарища. Переведя на привычный для себя язык, она думает о них как о подвижниках в страсто! терпцах. И, вспоминая их лица, мать представляла себе одно: “худое, спокойно решительное, ясное лицо с глубоким взглядом темных глаз, ласковым и строгим, точно взгляд Христа на пути в Эммаус”.
Постепенно у Пелагеи Ниловны в душе складывается спокойная уверенность собственной необходимости в этой новой жизни. Кульминацией первой части является сцена первомайской демонстрации и ареста Павла с его товарищами. Гамма переживаний матери необыкновенно сложна: от гордости за сына до ощущения неизбывного горя, но душевное утешение она обретает, обращаясь к людям со страстными словами, звучащими как проповедь и призыв: “Идут в мире дети наши к радости,-пошли они ради всех и Христовой правды ради-против всего, чем заполнили, связали, задавили нас злые наши, фальшивые, жадные наши!” И чуть позже добавляет: “Господа нашего Иисуса Христа не было бы, если бы люди не погибли во славу его… ” Интересна и реакция толпы на ее горячие слова. Кто-то цинично насмехается, кто-то по-человечески жалеет мать, но Горький заостряет внимание на одной реплике: ” Божье говорит!-взволнованно и глухо выкрикнул кто-то.- Божье, люди добрые! Слушай!”
Поэтому можно сказать, что в первой части “политическая деятельность” Павла и его товарищей, так, как ее понимает Пелагея Ниловна, воспринимается ею не столько в социальном, идеологическом смысле, сколько через призму христианского учения о служении идеалу во имя спасения человечества, и одно не противоречит другому.
Более того, начало второй части прямо переводит повествование в мифологический план. Я имею в виду сон матери, который является смысловым центром всего романа. Сон этот представляет собой причудливую смесь пережитых в реальности событий первомайской демонстрации и событий, связанных с христианской мифологией. Снилось Пелагее Ниловне, будто идет она мимо песчаного кургана (сразу приходит на память Голгофа), на котором стоит Павел и поет голосом Андрея:
“Вставай, поднимайся, рабочий народ… “
А на поле играют дети, много детей, и впереди высится легкая, белая церковь, в которой поют:
“Христос воскресе из мертвых… “
И то и другое песнопение переплетаются, дополняя друг друга, и для матери рай звучат в унисон. Хотя сон перепутан и тяжел, как это бывает в жизни, он невольно вызывает в сознании читателя новые христианские ассоциации, связанные с образом Пресвятой Девы Марии. Согласно Евангелию от Иоанна, Богоматерь была свидетельницей страданий Иисуса во время его распятия и смерти.
Переплетение реального и символического дает новый импульс развитию образа Пелагеи Ниловны. Она начинает активно участвовать в революционной деятельности, движимая уже не только силой материнской любви к сыну, но и сознавая правоту тех идей, во имя которых он и его товарищи жертвуют своей свободой. Общение с Николаем Ивановичем, Софьей, другими социалистами, поездка к Рыбину с нелегальной литературой, беседы с людьми – все это меняет характер матери. Многое в своей жизни она переоценивает и переосмысливает. Это уже не глухое недовольство, а явное осознание причин несправедливого устройства мира. Но самое главное – она освобождается от страха, этого вечного спутника ее прежней жизни. Наиболее ярко духовное возрождение Ниловны мы ощущаем в финальной сцене романа.
Выслеженная шпиками, во время ареста на вокзале она разбрасывает листовки с речью Павла на суде и призывает народ к борьбе.
Две фразы Пелагеи Ниловны: “Душу воскресшую-не убьют!” и “Морями крови не угасят правды… ” – как бы соединяют в ее образе два начала – высокую одухотворенность и готовность к самопожертвованию во имя великой цели свободы личности.
У чому полягає духовна краса людини.