Трагедия личности, семьи, народа в поэме А. А. Ахматовой “Реквием”
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, –
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
А. Ахматова
Только что перечитала цикл стихотворений величайшей русской поэтессы Анны Ахматовой “Реквием”. И снова словно в самом сердце зазвучали тяжелые аккорды одноименного произведения Моцарта. А в эти звуки снова и снова врываются нечеловеческой, мировой, вселенской болью слова Ахматовой:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река…
“Гнутся горы”… А женское
Сейчас с трудом верится, что все это происходило на самом деле. Что все описанное поэтесса видела собственными глазами. А она не просто видела – она на себе испытала эту трагедию, эту боль, эти нечеловеческие страдания. Она не понаслышке знала, что такое арест – когда приходят ночью, подкатывают к дому, тихо шурша шинами, черные “воронки” и забирают, увозят мужа, сына, соседа, друга. Увозят навсегда, на неизбежную смерть.
Репрессии 1920-х, 1937-1938 годов тяжело отозвались в судьбе А, Ахматовой, унеся многих близких ей людей. Расстрелян первый муж поэтессы – Н. Гумилев, арестован и сослан сын – Лев Гумилев, затем и второй муж – Н. Пунин. Ушли навсегда многие друзья и знакомые. А ей остались лишь бесконечные часы ожидания в длинных очередях. “А это вы можете описать?” – спросили ее однажды в одной из таких очередей. “Могу”, – ответила Ахматова, потому что на самом деле строки уже сами готовы были вырваться из ее груди.
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари…
И все-таки это она, мать и жена, которая вместе с другими своими современницами оплакивает мужа и сына, подобно “стрелецкой женке”, воющей ” под кремлевскими башнями”. И точно так же страдали сотни, тысячи других женщин. Точно так же
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Перед нами простая русская женщина, у которой ночью арестовали сына; женщина, в памяти которой навсегда останется плач детей, оплывшая свеча у божницы, смертный пот на челе любимого мужа, которого уводят на рассвете… Это – образ тысяч и тысяч русских женщин. И этот образ неуловимо перерастает, переплетается с образом Матери Христа, Сына которой распяли. Так же, как Мать Иисуса, все русские матери молча переносят свое непоправимое горе.
Приговор… И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отдалена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут.
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет… Шатается… Одна.
В поэме Ахматовой личная трагедия одной женщины, одной семьи сливается с общенациональной. Вся страна превратилась в огромную очередь в тюрьму.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных “марусъ”.
Вся страна наполнилась криком матерей, зовущих своих сыновей, плачем жен, потерявших своих мужей, мольбой несчастных женщин, призывающих смерть – для себя. Да, поэма “Реквием” стала выражением беспредельного народного горя, которое сливается со страданием лирической героини Ахматовой. Поэтесса обращается с молитвой к Богу, но молится она не о себе одной. Ее мольба – обо всех, кто стоял за ней в очередях, “и в лютый холод, и в июльский зной” ждал, старался не терять надежду, а услышав жестокий приговор, неизвестно как находил в себе силы терпеть и жить дальше. Быть может, потому, что они понимали, что ничего не смогут изменить, что даже их собственная смерть не позволит унести с собой
Ни сына страшные глаза –
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза.
Ни час тюремного свиданья.
Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени.
Ни отдаленный легкий звук –
Слова последних утешений.
Анна Ахматова в своем произведении расширила и временные, и пространственные рамки сюжета, описав судьбу одной семьи, поведала нам историю всей страны, передала масштабы этой общечеловеческой трагедии. Читая строки из поэмы, мы все равно не в силах понять всего того, что происходило в те страшные годы. Потому что кажется, что человеческое сердце не может вместить столько горя, не может принять бессмысленности и несправедливости происходящего. Ведь нет ничего страшнее, чем смерть невинного человека и горе матери, потерявшей сына. В “Реквиеме” выразилась высокая гражданственность Ахматовой, ее сопричастность судьбе родины и судьбе “стомиллионного” народа:
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что, красивой тряхнув головой,
Сказала: “Сюда прихожу, как домой”.
Она чувствовала, видела, слышала – и заставила увидеть, услышать, почувствовать всех нас. И потому дрожь пробегает по телу и надолго врезаются в память слова поэмы, рядом с которыми не перестает звучать набатом напряженная музыка Моцарта.
Создав одно из лучших своих произведений, А. Ахматова выполнила долг жены, матери, поэта, рассказав всему миру о трагических страницах нашей истории. Библейские мотивы позволили ей показать масштаб этой трагедии, невозможность прощения тех, кто творил все это безумие, невозможность забвения того, что произошло. Ведь речь шла о судьбе народа, о миллионах безвинно загубленных жизней.
Таким образом, поэма стала памятником всем жертвам репрессий и всем тем, кто страдал вместе с ними. Эта поэма по праву может стать памятником и самой поэтессе, в подтверждение мыслям, высказанным в ее произведении:
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем – не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
И мне кажется, этот стихотворный памятник намного величественнее, показательнее, значительнее сотен мраморных или гранитных постаментов. И его не способны разрушить ни вода, ни солнце, ни громы, ни люди, ни само время.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)
Два кольори.